CASTLE.PRI.EE

Записи с меткой «наука»

В это время Европу заполонили бродячие фокусники. Эти шарлатаны брали кусок янтаря, прошепчут замогильным голосом заклинания «айн, цвай, драй», натирая янтарь об собственный парик, и – пожалуйста, мелкие бумажки замечутся между столом и этим камешком. Я, дескать, Великий Маг, Повелитель бумажек! Публика-дура верила и, трепеща, охотно расставалась со своими сбережениями.

Для коронованных особ – тунеядцев, которых такой дешёвкой было трудно удивить, они изобретали механизмы. Они позволяли увеличить силу магии. Например, стеклянный шар, который при вращении натирался о кожаные подушечки.

Первая придворная дама, временно наделялась, с помощью такого механизма, магической силой. Она осторожно протягивала свою белу ручку к чаше с легковоспламеняющейся жидкостью, и, вылетавшие магические искры, легко воспламеняли эту жидкость. При этом дама получала массу новых интересных ощущений и инстинктивно ахала от восторга.

Затем стали применять стеклянные диски, трущиеся о мех, что дало возможность подстраивать мелкие сюрпризы. Какой-нибудь гость двора дотрагивался до безобидной с виду вещицы, и – трах! — получал лёгкий шок. Пока гость приходил в себя, фрейлины успевали умереть от хохота. Со временем магическую силу увеличили настолько, что стало возможным выстроить длинную цепочку из взявшихся за руки гвардейцев и с большим удовольствием наблюдать за их гримасами.

Тут-то физики и спохватились. На их счастье в Королевском обществе был весьма кстати сделан феноменальный доклад – событие в мировой науке, почти целиком обязанное английскому климату, благоприятствующему всяческим ревматизмам; а в качестве соавтора здесь подвернулся естествоиспытатель Симмер.

Он испытывал естество следующим образом. Симмер носил две пары толстых шерстяных чулок. То-то был фейерверк, когда он снимал верхнюю пару! О чём он по всей науке и доложился. Учёные быстро разобрались, что во всех этих штучках-дрючках с искорками дело в электричестве.

Они выяснили, что электричеств существует два типа: «стеклянное» и «смоляное». И что молния – это обычное электрическое явление. Осознавши это, Бенджамин Франклин предложил установить громоотводы – хотя бы на пороховых складах. Дело это приживалось со скрипом – все знали, что молнии есть оружие Бога! Однако, нашёлся умник, который выставил над своим домом громоотвод в виде меча, торчащего в небо! На почве дремучего страха перед гневом божьим в городе началась такая паника, что бедного авантюриста даже отдали под суд.

Почему-то электричество сначала считали жидкостями, как и теплоту. Хотя, с другой стороны, куда деваться? Электричество или газ, или твёрдое тело, или – жидкость. Кулон установил, что больше всего этой жидкости содержится в кошачьем мехе. Вскоре, завидев его, кошки с дикими воплями устраивались подальше и повыше. Кулон проделал великолепную серию экспериментов и обнаружил, что электрические капельки взаимодействуют по закону, сильно смахивающему на закон всемирного тяготения.

Тем временем сделал свое открытие и Луиджи Гальвани. Однажды он потребовал, чтобы для вкушания лягушачьих лапок ему подали серебряный ножичек и платиновую вилочку. Официант, предвкушая развлечение, сразу согласился. Едва Гальвани ткнул свои орудия в лапки лягушки, как этот деликатес сделал попытку сигануть из тарелки. Гальвани обомлел: «Что это такое?» Официант, давясь от смеха, объяснил ему: «Да Вы же их просто гальванизируете, сеньор!» Так родилась электрофизиология…

Гальвани благодаря поставленным опытам сделал вывод, по тем временам ошеломляющий – у лягушки есть «животное электричество», как и у электрического ската. Алессандро Вольта возразил ему: «Причём здесь лягушки, дело в двух разных металлах!» В доказательство своих слов Вольта продемонстрировал изящный опыт, в котором он остроумно использовал, вместо лягушки, собственный язык.

Гальвани, чтобы доказать свою правоту, учинил над лягушкой такое, что препарированный образец трепыхался уже без прикосновений всяких там металлов. Тогда Вольта изобрёл свой знаменитый столб – источник контактного напряжения.

Борьба между «гальванианцами» и «вольтианцами» продолжалась ещё довольно долго. И только В.И.Ленин впоследствии установил, что, без диалектического подхода к вопросу, чушь пороли и те, и другие.

Вольта, чтобы отметить своё открытие, пригласил на кружку пива своих заграничных друзей – Ома и Ампера. Выпив изрядно пива, они решили сочинить какую-нибудь формулу.

— Только что-нибудь попроще,- взмолился Ом,- а то я от радости плохо соображаю.
— Не беда,- сказал Вольта,- один Ампер чего стоит!
— Один Ампер чего стоит? — задумчиво повторил Ампер. — А вот чего стоит один Ампер! – воскликнул он и набросал свой вариантец.
— Вот это да! — выдохнул Вольта. — Но как же мы назовем этот – без преувеличения сказать – закон?

И здесь-то, к сожалению, друзья начали ссорится. В итоге решили тянуть жребий, и Ому, как обычно, повезло.

Между тем Эрстед уже давно обращал внимание, что во время гроз пахнет, как озоном, так и крупными открытиями. Он собрал богатую статистику случаев перемагничивания стрелки компаса вследствие удара молнии. Итог одного из таких случаев и является сюжетом знаменитой картины И. Репина «Приплыли».

Эрстед воскликнул: «Но, позвольте, господа, ведь молния – это электричество, а компас – это магнит! Значит, электричество и магнетизм как-то связаны?»

Ампер живо откликнулся: «Конечно связаны. Причём очень плотно. Весь ваш магнетизм – это и есть электричество!»

Эрстед похолодел: «Как это?»

Ампер чуть-чуть подумал и объяснил: «Понимаете, электрический ток – это движение электричества, а магнетизм – это просто кольцевые токи, только и всего».

Эрстед осторожно заметил: «Но я надеюсь, что под кольцевыми токами Вы подразумеваете всего лишь токи по кольцевым проводникам, или это орбитальное движение электронов в атомах?»

Ампер загадочно улыбнулся: «Разумеется. Зачем забегать вперёд?» И подумал: «Ещё в 21-ом веке учёные будут гадать, что такое электричество и электроны».

Краткое изложение отрывка из книги «С чего начинается физика» А.А. Гришаева.

Краткость – сестра таланта. В существующих теориях много парадоксов и противоречий. Современная научная информация перегружена терминами. Это выглядит так, словно учёные пытаются спрятать за терминами отсутствие понятия о процессе.

Большинство людей совершенно уверено в правильности современной физической картины мира. Они считают, что она подтверждается практикой. Это внедряется в массовое сознание через систему образования, науку и культуру.

Однако, нужно принять во внимание то, что наука зависит от политики и экономики. И зависимость эта со временем только усиливается. Науку давно перестало интересовать мироустройство, получение нового знания и обеспечение научно-технического прогресса.

Главной и особо оплачиваемой задачей современной официальной науки является внедрение в сознание масс ложного мировоззрения. Это требуется для эффективного управления этими массами.

Многие люди считают, что все научно-технические достижения 20 века появились благодаря фундаментальным физическим теориям. В действительности, они появились, а потом под них разрабатывались теории. Однако понимание того, как это всё работает – отсутствует.

Всё выглядит так, словно какая-то загадочная сила передаёт кусочками технологии людям. Более того, впоследствии, технологии могут изыматься. Это делается под видом того, что эти технологии опасны, малоэффективны. Взамен их, людям дают опасные и гораздо худшие технологии.

Например, дирижабли были выгоднее в эксплуатации, экологически и технически безопаснее чем самолёты, вертолёты и корабли. Электрические двигатели заменили двигателями внутреннего сгорания и так далее.

У науки отсутствует понятие сути процессов. Поэтому она занимается описанием явлений. То, что отсутствует возможность увидеть в оптический микроскоп – это догадки. Для учёных загадка, что такое электричество. Они рассуждают об электроне, протоне, но для них является загадкой, что это такое. Как можно объяснить то, что увидеть отсутствует возможность. Можно только гадать.

Стороннее изучение экспериментальной базы физики показывает, что официальные теории часто отличаются от экспериментальных данных. Для создания иллюзии соответствия часть фактов замалчивали, часть перевирали, да ещё добавляли то, что в опыте вообще отсутствовало. А в учебниках изложена лишь интерпретация фактов, адаптированная под восприятие толпы.

Краткое изложение статьи института «Безсмертие жизни».

P.S. Рассмотрим пример того, что наука зависит от политики и экономики. Тело взрослого человека на 65 % состоит из воды. Вода входит в состав всех его органов и тканей. В сердце, лёгких, почках ее около 80 %, крови — 83 %, в костях — 30 %, в зубной эмали — 0,3 %, в биологических жидкостях организма до 99%.

Проводилось множество экспериментов над водой, чтобы раскрыть её тайны. Исследователи шутят, что вода знает о человеке больше, чем он о ней. Из этого следует вывод, прежде чем, например, посылать человека в космос, нужно раскрыть тайны воды. Полёты в космос – это огромные деньги. Что можно украсть на исследованиях воды? Да и существует опасность, что раскрытие её тайн перевернёт всю физику, химию и историю.

Тайна завораживает и влечёт. Мистика и эзотерика будоражат нашу фантазию. А наука кажется сложной и скучной и это делается специально, чтобы люди избегали её. Знание – сила! Чтобы получить силу знания, нужно «учиться, учиться и ещё раз учиться». Главное – иметь желание учиться. Система образования внушает отвращение к обучению.

P.P.S. Когда вы видите лозунги: «Новое просвещение», «Новое мировоззрение», «Новая научная парадигма», «Императивная физика» — будьте осторожны. Если, при этом от вас хотят денег и говорят, что вы особенный – избегайте этого. Вас принимают за дурака, который может стать дойной коровой.

Учёные провели эксперимент. Его суть том, что опыт убитых крыс могут перенять зачатые в этот момент крысята. Взяли две крысы, которые собирались производить детей. Эксперимент производится в момент, когда самец начинает оплодотворять самку. Берётся крыса, которая обучена бегать по трёхмерному лабиринту. У неё, вблизи от спаривающихся, отрезается голова.

После этого, выходит публикация в рецензируемом журнале. Она посвящена тому, что результаты исследования свидетельствуют о возможной безконтактной передаче информации о предшествующем обучении от умирающего организма к зарождающемуся. Можно подумать, что подтверждается информация про существование телепатии.

Согласно замыслу директора Института нормальной физиологии Сергея Константиновича Судакова, из души, или каких-то других эманаций, этой умертвляемой учёной крысы, переселяется всё, что есть ценного, в оплодотворяющуюся яйцеклетку. И потом из этой яйцеклетки развивается гениальный зародыш. Из него вырастет умная мышь, которая будет легко проходить лабиринт. Правда, эффект «сотой обезьяны» говорит о том, что можно обойтись и без отрезания головы.

В научной работе говорится о том, что опыт убитых крыс могут перенять зачатые в этот момент крысята. В ней есть столбики статистических данных. Однако, с точки зрения науки, это мракобесие. Такие столбики составляются на протяжении последних 30 лет. Они отличаются друг от друга, только оформлением. Смысл в них – отсутствует.

У нас имеется три института – высшей нервной деятельности, нормальной физиологии, подфизиологии. Их можно давно слить в один, без потерь для науки. То, что делается сейчас в науке, это, в основном, имитация научной деятельности для получения грантов. Научное сообщество стало коммерческой организацией. Многие авторы с полноценными работами ждут более 2-х лет публикации своей статьи. Зато эту ахинею публикуют без малейшей задержки.

Простому учёному сложно получить 20 крыс для эксперимента. Директор института распоряжается им как собственной вотчиной. Он сам себе выписал крыс, сам потом написал отчёт (или ему написали).

Научные журналы публикуют статьи людей определённых кругов. Это характерно и для мировых журналов. В том же «Нэйчрл» публикуются родственники, приятели родственников и группы лабораторий, которые связаны между собой, в том числе, коммерчески.

Журналов Академии наук в России более 2 тысяч, а научных институтов – 700 (чем они занимаются?). В среднем на институт приходится более 2-х журналов. У нас сегодня сотни людей, которые защищают диссертации. Если есть средства и связи, например, родственные, то они быстро становятся академиками.

Многие директора институтов – продолжатели работ своих отцов. Они пишут бред. Кто перечисляет деньги на исследование, тот получает результат, который желает. Например, при исследовании «Арбидола» или «Кагоцела», получают только хорошие результаты.

Сколково, Роснано – это распил денег. В стране действует грандовая система (фондов, платформ). Одни и те же люди распределяют деньги. Они распределяют это между собой, среди своих родственников, приятелей.

У нас образуются школы жуликов, которые оформляют научные псевдогранты, умело отмывают деньги, распиливают бюджет государства. В 9 случаях из 10, научные исследования являются профанацией, способом отъема денег у государства.

Краткое изложение статьи доктора биологических наук, профессора Сергея Савельева.

P.S. Одна читательница (доктор наук, профессор), постоянно писала комментарии к моим статьям. Она обвиняла меня в отсутствии знаний (учёной степени). Читательница заявила, что нужно ссылаться на опубликованные научные статьи учёных. В качестве примера, привела свою работу, на основе которой была написана докторская. Она называлась «Исследование влияния кабанов на распространение дубов в европейских лесах». Ответил ей: «Об этом знают ученики 3-го класса. Что нового вы открыли? Глубже погрузились в дерьмо кабанов?» После этого она пропала.

Вскоре с британских берегов грянул гимн «Боже, короля храни!» – это началась эпоха Ньютона. Наконец-то Европа узнала, как сказал поэт, «что может собственных Невтонов английская земля рождать».

Такое отставание, с весомым вкладом англичан в науку, объяснялось довольно просто. Дело в том, что английские пэры, используя выгоды географического положения страны (приводившие к труднодоступности для всяких там комиссий по правам человека), широко практиковали телесные наказания в начальных и средних учебных заведениях.

Причём это дело было обязательное. Перемены между уроками так и назывались: малая порка, большая порка. Посещаемость этих перемен строго контролировалась. Бедные великобританские ребятишки переживали, нервничали и отставали в развитии от своих континентальных сверстников.

Пройдя сквозь эти мытарства подросткового периода, Ньютон сказал себе: «Вот что, сэр. Всё, что Вы будете писать, Вы будете писать на века, учтите это». Представляете, как самодисциплинируют такие речи! Но вот беда: когда пишешь на века, то почему-то остро воспринимаешь критику по поводу этой писанины.

Физики, познакомившиеся с его трудами, словно сговорившись, срывались с цепи. Каждый норовил раскритиковать Ньютона, или оспорить его приоритет. Это был настоящий кошмар. Особенно старались Гук и Гюйгенс. Только успеет Ньютон доложиться о своих наблюдениях на темы корпускулярной оптики, как эта парочка проходимцев тут же лезет со своими волновыми теориями. Забывая, что их время ещё только должно прийти.

Только Ньютон пришлет в Королевское общество рукопись с изложением закона всемирного тяготения, так сразу Гук заявит, что именно об этом он в свое время и писал в письме Ньютону. Из-за этого-то Королевские общественники задержали публикацию знаменитых ньютоновских «Математических начал натуральной философии», сославшись на напряженку с финансами!

Так и остался бы талант в безвестности. Однако, всё тот же Галлей, выкроил время между наблюдениями своей кометы, и первое издание «Начал», назло всем бюрократам, вышло на его средства.

Тут-то притихшая Европа и поняла, что шуточки закончились – началась классическая физика. Причем до физиков лишь много позже дошло, чтобы писать на века, надо всего лишь описывать явления. И оставить попытки их объяснять с помощью каких-нибудь там физических моделей. Учёные радовались: «Выходит, наше дело – описать, а остальное – от Бога!»

А ведь в свое время Ньютону привиделся сам Блаженный Августин. Он его предостерёг: «Юноша, Вы больно честолюбивы, можете дров наломать. В моих Откровениях есть кое-что о Пространстве, Времени и Тяготении.

Храни Вас Господь от того, чтобы писать об этих тайнах всуе, то есть без понятия, забавляясь с голой математикой! Ибо после Вас, эти забавы могут зайти так далеко, что Вы останетесь без успокоения, даже под могильной плитой в Вестминстерском Аббатстве!» Но вмешался доктор, добрейший человек, он определил: «Лёгкое переутомление».

Отметим, что Ньютон «почти божественным разумом» первый доказал, с факелом математики, движение планет, пути комет и приливы океанов. Он исследовал различие световых лучей и появляющиеся при этом различные свойства цветов, о чём ранее отсутстовало даже понятие.

Прилежный, мудрый и верный истолкователь природы, древности и св. писания, он утверждал своей философией величие всемогущего Бога. Своим нравом он выражал евангельскую простоту. Пусть смертные радуются, что существовало такое украшение рода человеческого.

Одним из первых обрадовался такому украшению Эйлер, решивший механику изложить на языке математического анализа. Он заявил: «Благодаря ему только и можно достигнуть полного понимания вещей». Но одному ему пришлось туговато. Тут подоспела подмога в лицах Лагранжа и Гамильтона. Лагранж подбивал бабки: «Тот, кто любит мат.анализ, с удовольствием увидит, что механика становится новым разделом анализа, и будет мне благодарен…».

Так как Лагранж и Гамильтон были математиками, то из их затеи вышло сплошное безпутство. Подход к делу у этих помощников оказался настолько формальным, что их творческое наследие называют Лагранжев формализм и Гамильтонов формализм – воистину, как шило в мешке утаить!

Кстати, о названиях творческих наследий. Окрестить новое явление – дело тонкое. Отказ от осторожного подхода, может привести «к чреватым последствиям»! Так, наиболее дальновидные физики ограничиваются словом «эффект». Но иные, гоняясь за славой, дают повод для всяческих кривотолков. Возьмет обыватель учебник, и что же он там увидит? Что Зееман и Штарк – расщепились, Допплер – уширился, Раман, Рэлей, а также Мандельштам на пару с Бриллюэном – рассеялись, Ландау – затух, ну а Лэмб исхитрился сдвинуться и провалиться.

Что же касается Лапласа, то с этой стороны у него был полный ажур, ведь он имел потрясающий аналитический ум. Вы только представьте: к учению Ньютона – да приложить такой аналитический ум! Успехи в небесной механике и астрономии были просто грандиозны. Поэтому понятно отвращение Лапласа к путающимся под ногами лженаукам, особенно к астрологии – наиболее ему близкой.

Почти в каждом своём печатном труде Лаплас прохаживался по её адресу, причем в выражениях, весьма сильных по меркам той романтической эпохи. Как-то раз группа астрологов, обидевшись на очередную его выходку, пришла к одному из самых уважаемых своих корифеев. Они пожаловались: «Уж больно Лаплас допекает. Обзывает всяко-разно… Скажи, Учитель, что нам делать?» И сказал тот: «У Лапласа свой Путь, а у вас – свой. Но рано или поздно все Пути сходятся. Вы спрашиваете, что вам делать – делайте своё дело». С тем и ушли они…

А Пути, о которых шла речь, сошлись. Это произошло, когда Лаплас, доведя до логического завершения свои аналитические построения, сформулировал то, что впоследствии назвали его детерминизмом. Он звучал так: «Для разума, который для какого-нибудь данного момента знал бы все силы, действующие в природе, и относительное расположение её составных частей, …будущее, как и прошлое, было бы… перед глазами». Астрологи изумились: «Ёлки-палки, так и мы о том же талдычим! О, как же прав был наш Учитель!»

Краткое изложение отрывка из книги «С чего начинается физика» А.А. Гришаева.

После учреждения Академий, почти наступила эпоха полного процветания. Однако Ферма из принципа всё испортил. Он прицепился к модели, с помощью которой Декарт объяснял хорошо известное преломление света. Декарт считал скорость света безконечной. Для объяснения преломления манипулировал продольной и поперечной составляющими этой скорости.

Ферма засомневался в безконечности света, а к преломлению у него возникли вопрсы. Ферма любил создавать и преодолевать трудности. Вот как лихо он выкрутился. Ферма направился обедать, и как бычно, срезал путь через газон. Его осенила идея, согласно которой, природа всегда действует по кратчайшему пути. Это справедливо и для случая преломления, если под «кратчайшестью» здесь понимать максимальную легкость, т.е. наименьшее сопротивление.

Пришлось Ферма критически переосмыслить безконечность скорости света. Это позволило ему сформулировать свой принцип: свет – сачок, из всех возможных путей идёт по пути, который можно пройти в кратчайшее время. Добавив к этому гипотезу о том, что скорость света в среде постоянна и уменьшается с увеличением плотности среды.

Ферма вывел закон преломления и остолбенел: его формула совпадала с формулой Декарта! Радостный, он сразу же помчался к картезианцам и на одном дыхании всё им вывалил. Но те, вместо того, чтобы подпрыгнуть от радости, процедили: «Позвольте Вам заметить, что ваш принцип подразумевает, что свет ведёт себя сознательно. Он, попав на границу раздела сред, должен заранее знать, как преломляться, чтобы затратить наименьшее время. Что Вы на это скажете?»

Ошеломленный Ферма поплёлся восвояси, и думал: «Вот что я на это скажу. Ещё в начале двадцать первого века физики будут искать ответ на это возражение». Однако другое объяснение отсутствовало, и принцип Ферма появился в физике.

Словно по волшебству, тут же появились астрономические данные в пользу конечности скорости света. Сначала отличился Олаф Ремер. Удивительно, но в литературе существует много версий того, как это ему удалось. Больше всего поражает своей проницательностью версия авторов советского учебника по физике для средней школы, конца 70-х годов.

Там говорится, что Ремер, наблюдая затмения спутника Юпитера, заметил, что при вхождении в тень, спутник казался слегка красным, а при появлении из тени – слегка фиолетовым. Дальше, Ремеру осталось совсем плевое дело – понять, что это буйство красок вызывается, вместо ошибок наблюдения, конечностью скорости света. Ещё требовалось сообразить, как эту скорость рассчитать. Всё это, по мнению авторов учебника – пустяк, даже для последнего советского двоечника.

Поэтому весьма странно, что такая элементарщина встретила поначалу жуткое сопротивление в научных кругах. Даже Кассини, который инициировал наблюдения спутников Юпитера, публично снял с себя ответственность за выводы Ремера. Лишь Галлей, в промежутке между наблюдениями своей кометы, вступился за Ремера

Чуть позже, востроглазый Брэдли утёр нос Кассини. Он придумал, что скорость света, идущего от звёзд, векторно складывается с орбитальной скоростью Земли. Это назвали астрономической аберрацией. Разе такое поведение скорости света допустимо для величины, называющей себя безконечной. Так что картезианцам уже можно было заявлять о самороспуске.

Краткое изложение отрывка из книги «С чего начинается физика» А.А. Гришаева.

Между тем учёные подобрались к эпохальному событию в мировой истории. До этого они оповещали друг друга о своих достижениях в частной переписке или личных беседах. В общем, процветала келейность. Если же кто-то из учёных издавал книгу, то она издавалась без предварительной научной цензуры

Можете себе представить ужас учёных, увидевших книгу, на которой отсутствовал штамп «Одобрено Министерством просвещения». Особенно страдал от этого широкий круг читателей, пытавшихся заниматься самообразованием с помощью подобной литературы. Ознакомившись с трудами пары авторов, такой читатель затруднялся выбрать, кому же из них верить, и процесс самообразования безславно заканчивался.

Всё что это сопровождалось обидными для учёных выражениями, типа: «Сначала между собой договоритесь, а потом народу мозги пудрите!» В конце концов глас народа был услышан теми, кто несение света знаний в этот самый народ считали своим долгом (платил учёным). Пришлось этим светочам прислушаться к просьбам трудящихся. Вот тогда пустила корешки подлинная наука! Логично, кто платит, тот и решает, кого публиковать, а кому отказать. Они учредили Академии!

Это были уже безспорно научные заведения. Судите сами – если кто-нибудь желал опубликоваться, то он должен был отослать свой опус в Академию (в трёх экземплярах, почерк красивый, исправления запрещены). Самые компетентные учёные принимали решение – стоит это публиковать (делиться доходами) или запретить. Их стали называть академики.

Причём одними из первых завели этот порядок англичане, издавна славившиеся своей консервативностью. Остальные раскачивались дольше. Так наконец-то на смену анархии, царившей в публикациях, пришла демократия – потому что должности академиков были выборные.

Правда, на первый раз просто собиралась инициативная группа, да и объявляла себя академиками, чего уж там. Но зато дальше, вплоть до наших дней, все было очень демократично – ну, сами знаете, всё по-родственному.

Первые из этих демократов быстренько провели в жизнь то, что называется неписаными законами науки. Главный из них – объективность и ещё раз объективность, а что сверх того, то от лукавого.

Поясню, что такое объективность. Выходят двое из трактира.
— Смотри,- говорит один,- две луны!
— Что ты,- возражает другой,- это два месяца!
— А, чёрт с ними. Ты меня уважаешь?
— Уважаю.
— И я себя уважаю! Стало быть, я – уважаемый!

На этом типичном примере легко видеть, что у спорного высказывания отсутствует возможность быть объективным. Тогда как безспорное всегда характеризует объективный факт. Но настоящему ученому мало придерживаться объективности, т.е. безспорности. Ещё от него требуется логичность мышления.

Это совсем просто. Всего-то и делов, чтобы каждое твоё последующее умозаключение железно вытекало из предыдущего. Правда, раскручивая эту цепочку в обратном порядке, доберёшься до самого первого умозаключения, у которого отсутствует исток. Сразу возникнет глупый вопрос – как же так, братцы-логики?

Отвечаем: расслабьтесь, такой вариант тоже был продуман – самые первые умозаключения называются аксиомами. Их следует принимать без доказательств, т.е. на веру, что тоже вполне логично.

Краткое изложение отрывка из книги «С чего начинается физика» А.А. Гришаева.

В предыдущих статьях мы рассмотрели, что было интересного в период Возрождения в Италии. Теперь заглянем во Францию. Французы отметились тем, что своего мыслителя, Декарта – из отечества вытурили.

Месье скитался по всей Европе. Затем его приютила шведская королева, правда на короткое время. Декарт, как и Галилей, был большой любитель сочинять запрещённые книжки.

Мало того, как только он добирался до очередного пристанища, унеся ноги с предыдущего, сразу начинал выступать с публичными лекциями. Как будто там своих просветителей было мало. Местному духовенству было очень обидно.

Пытаясь унизить учёного, они пренебрежительно обращались к нему: «Ну ты, в натуре, философ!..» Так и появилось выражение – «натурфилософ». Затем так стали называть всех любителей естественно-научной тематики.
Декарта, впрочем, мало трогали эти улюлюканья. Он медленно, но верно делал своё дело – громил схоластику. Схоласты положили во главу своей жизни тезис о том, что истина рождается в споре. Поэтому спорили они до посинения (иногда до синяков). Вот, например, популярная тема их диспутов, имеющая прямое отношение к физике: «Чем удерживается свинья, которую ведут на рынок – человеком, или верёвкой, надетой на шею?»

Уважающий себя схоласт должен был уметь минимум десятью различными способами отстоять любой из двух ответов на этот вопрос. Причём, если бы ему сказали: «Да Вы, батенька, схоласт!», то он бы ответил: «Да, я схоласт, и горжусь этим!» Сейчас подобное заявление могут воспринять как личное оскорбление, и в этом – заслуга Декарта.

Кроме заслуг у Декарта были и ошибочки. Так, самой серьёзной его ошибочкой был его научный метод: за критерий истинности он признавал лишь ясность и полную очевидность. Одного взгляда на современную физику достаточно, чтобы убедиться в том, что метод Декарта совершенно антинаучен.

Правда, владел он этим методом довольно-таки изощрённо. Сводя всё к ударам и вихревым движениям, а также пользуясь принципами, типа закона инерции, Декарт построил модель Вселенной и её эволюции, объяснил тяготение, свет, его цвета, магнетизм, химические явления, и даже физиологию животных и человека. Одним словом, он дал для своего времени полную антинаучную картину мира.

Трагедия этого мыслителя заключалась в том, что он возомнил, будто наука, должна отвечать на вопросы – «почему явления так происходят?». Однако она искала и продолжает искать ответы на вопросы – «как происходят явления?».

Борьбу между сторонниками «описательного» и «объяснительного» подходов можно проследить на протяжении всей истории физики. Однако так получалось, что «описатели» всегда считались добропорядочными гражданами, почтенными отцами семейств, людьми благородными и вообще исполненными всяческой добродетели. «Объяснители» же, напротив, показывались картёжниками, пьяницами, развратниками и злостными неплательщиками алиментов. Так что сейчас физики помнят о Декарте лишь как об изобретателе своей системы координат.

А в те времена у Декарта было значительное количество последователей – картезианцев. Особенно картезианцы прославились в связи с долгой и бурной «полемикой о живой силе», где они насмерть стояли за то, что при столкновениях тел сохраняется – количество движения. Их противники, под руководством Лейбница, настаивали на сохранении кинетической энергии. Словесные баталии частенько переходили в экспериментальные проверки, в ходе которых тела сталкивались со страшной «живой силой».

Наконец Даламбера осенило. Он предложил – пусть сохраняется и количество движения, и кинетическая энергия. Вам жалко, что-ли. Услышав об этом, соперники тут же пожали руки и разошлись, приговаривая: «До чего конструктивный ум!»

Краткое изложение отрывка из книги «С чего начинается физика» А.А. Гришаева.

Как это ни прискорбно, но встречались среди ученых и перерожденцы. Взять хотя бы случай Сведенборга. Ведь как он хорошо начинал! С детства одаренный блестящими способностями, он получил всеобщее признание своими трудами по физике, химии, астрономии, минералогии, кораблестроению, математике. Ему было пожаловано дворянское звание. Стокгольмская академия наук и другие научные общества Европы избрали его своим членом, а Санкт-Петербургская академия – даже членом-корреспондентом.

У него, как говорится, было всё – а он упорно стремился к чему-то там большему. Он это так формулировал:
1. Почитать Слово Создателя и размышлять о нём.
2. Следовать во всём помыслам Создателя.
3. Соблюдать во всех поступках истинное приличие и хранить всегда безукоризненную совесть.

Стремился он этак, стремился – ну и достремился. Видите ли, он приболел чуток. Что-то такое в нём замкнулось или, наоборот, разомкнулось, но результат вышел – прямо из ряда вон. Сведенборг приобрёл редкую способность лицезреть и беседовать с ангелами, духами, демонами, и т.д. Общался он с ними довольно плотно на протяжении лет тринадцати.

Конечно, речь там у них шла в основном о высоких материях. Но кое-что перепало и науке. Вот как об этом писал Сведенборг: «…передо мною были представлены два пути: один, называемый путем мудрости, другой – путем безумства; …ученые были собраны числом до трехсот и им было предоставлено избрать путь; …260 вошли на путь безумства и только 40 на путь мудрости… Мне было сказано … что свет духовный существует для любящих понимать, истина ли то, что говорит другой. Свет природный существует для верующих в то, что говорят другие».

Комментируя эту цитату с научной точки зрения, нужно отметить, что приведённых в ней цифр явно мало для статистической обоснованности вывода, имеющего такой фундаментальный характер. Для большей надежности следовало бы, во-первых, собрать более представительную выборку учёных. Во-вторых, чуть-чуть изменить методику: пускай бы каждый, положа руку на сердце, сам громко говорил, идёт он по пути мудрости или безумства. Да-да, чтобы все слышали, пожалуйста. А то мало ли чего нашепчут жители неба.

Краткое изложение отрывка из книги «С чего начинается физика» А.А. Гришаева.

P.S. Продолжение – «Феномен Сведенборга».

Наука – это познание, основанное на сомнении. Сомнение – это главное отличие мыслящего человека от кибернетического устройства. Если у вычислительной машины возникнет сомнение – она зависнет.

Человечество познало менее 5% объёма океана. Наши познания глубин Земли ещё меньше. По сравнению с познанием нашей планеты, познания Космоса равны нулю. Отрицать любую информацию – ошибка. То, что кажется, на первый взгляд, ошибкой, в последствии может оказаться – истиной. Поэтому, принимаем информацию к сведению с какой-то вероятностью и продолжаем познание.

Эти слова приписывают Анри Пуанкаре: «Любая теория в мире лишь предполагает. Это, своего рода, инструмент науки. Даже, если у конкретного предположения – отсутствует подтверждение, это тоже хорошо. Отвергать предположение – ошибка. Его оставляем в памяти и начинаем искать в другом направлении. С познанием, ситуация может измениться на противоположную».

Например, сначала учёные считали, что человека сотворил Создатель всего сущего. Теперь, опираясь на теорию Чарльза Дарвина, говорят, что человек произошёл от обезьян. Дарвин выдвинул лишь гипотезу. Однако весь научный мир отверг предыдущую идею и утверждает, что человек – эволюционировал «от нижестоящей животной формы».

Ещё пример. Одно время все учёные были уверены, что мы живём на плоской поверхности внутри Земли. Над нами находится небесная твердь в виде купола. На куполе расположены Звёзды. Солнце и Луна двигаются вокруг Земли.

Затем появилось предположение, что мы живём на круглой поверхности снаружи Земли. После этого были ещё предположения, например, что мы живём на вогнутой поверхности внутри Земли, что Земля – это виртуальная реальность и другие.

Вероятно, все слышали рассказы о волшебниках, экстрасенсах, прорицателях. Имеется предположение, что возможности человека безграничны, нужно только научиться ими пользоваться. А мешает этому в первую очередь – наша лень.

Мы летаем во сне. Возможно, это нам подсказка. Имея достаточно знаний, мы сможем летать наяву. Возможно, мы с вами – волшебники. А наши возможности от нас скрыты. Ведь без нужного объёма знаний, владея волшебством, мы можем уничтожить нашу планету и всё живое на ней. Даже сейчас, без волшебных возможностей, мы приносим много вреда природе.

Человеческий организм, при отсутствии тренировок – деградирует. У человека атрофируются мышцы, если он перестаёт двигаться. Тоже самое происходит с мозгом, если его перестать тренировать. Но это сложно. Проще посмотреть телевизор, поиграть в «стрелялки» или другое.

Ученые поглубже заглянули внутрь молекул ДНК и увидели там закодированную информацию. Это похоже на биокомпьютер со сложными генетическими программами. Загадочный текст в молекулах ДНК занимает до 95 процентов от всего содержания хромосом. Только до 5 процентов занято генами, которые синтезируют белки.

Текст генетических программам можно читать буква за буквой, и строчка за строчкой. Можно начинать с любой буквы, так как там отсутствует перерыв между словами. Читая этот текст с каждой последующей буквы, получают все новые и новые тексты. Можно читать и в обратную сторону. Это безконечный объём информации. Возможно – это зашифрована информация о наших скрытых возможностях?

Если человек верит, что он полностью знает что-то, разобрался в чём-либо до конца, дверь в его разум закрывается и он становится верующим. Это тупик познания. Такие люди превращаются в фанатиков науки, религии, политики, спорта, здорового образа жизни и так далее.

Чтобы понять, что является верным, а что ошибочным, нужны знания. Для получения волшебных возможностей, требуется ещё больше знаний. Для этого нужно учиться, учиться и ещё раз – учиться. Это тренирует и развивает мозг. Он становится мощнее и быстрее действует.

Большое значение имеет широкий кругозор. К сожалению, у большинства людей он превратился в точку зрения, которую сложно поколебать. Чтобы найти Истину, нужно сложить картинку, состоящую из безконечного числа пазлов. Познание – безконечно. Чем больше вы будете познавать, тем лучше будете понимать, что мало знаете.

Наука – сомнение, основанное на познании.

Сомнение – психическое состояние ума, в котором возникает воздержание от окончательно определения правильности суждения. Возможно, раздвоение, растроение и так далее – в зависимости от числа вариантов суждения. Это связано с отсутствием убедительных доказательств, чтобы сделать однозначный вывод. Обычно это происходит в процессе познания нового.

Сомнение – это главное отличие мыслящего человека от верующего и от кибернетического устройства. В последнее время появились сообщения о попытках обучения нейросети возможности сомневаться (ИИ может обойти верующих). Задачи, стоящие перед мыслящими существами, имеют многовариантный набор решений. Для нахождения правильного ответа, требуются эмпирические «взвешивания». Любое взвешивание может быть сделано только с какой-то погрешностью. Это означает наличие сомнения при любом решении.

Фантасты пишут, если у вычислительной машины возникнет сомнение – она зависнет. Состояние без определённости парализует действие машины. Чтобы получить конкурента человеческому разуму в лице ИИ, он должен научиться сомневаться. После этого учёные должны найти алгоритм решения уравнений с множеством неизвестных, программисты – запрограммировать машину, если машина сможет их решать, мы получим мыслящее киберустройство. Сомнение является признаком мыслящего существа (а как быть с верующими в науку?).

Каждый человек находится на определённом уровне умственного и духовного развития. Поэтому, информацию нужно давать под конкретного человека, учитывая его уровень. Однако это можно сделать лишь при индивидуальном контакте. В случае отсутствия такой возможности, познающий (обучающийся) должен принять информацию к сведению, сомневаться в ней.

Отрицать любую информацию – ошибка. То, что кажется, на первый взгляд, ошибкой, в последствии может оказаться – истиной. Поэтому, принимаем информацию к сведению с какой-то вероятностью и продолжаем познание.

Каждый человек видит, слышит и делает только то, к чему он готов. Всегда нужно сомневаться. Если человек полностью уверен, что он знает что-то, разобрался в чём-либо, дверь в его разум закрывается и он становится верующим. Это тупик познания. Такие люди превращаются в фанатиков науки, религии, политики, спорта, здорового образа жизни и так далее.

Все могут ошибаться. Поэтому, нужно сомневаться в любых источниках знаний. Чтобы найти Истину, нужно сложить картинку, состоящую из безконечного числа пазлов. Познание – безконечно. Чем больше вы будете познавать, тем лучше будете понимать, что мало знаете. Большое значение имеет широкий кругозор. К сожалению, у большинства людей он превратился в точку зрения, которую сложно поколебать.

P.S. Лгут больше, чем становятся взрослей.
Один – из корысти своей.
Другой – из благих пожеланий.
А третий – так как мало знаний.

P.P.S. В психопатологии, чрезмерное сомнение обычно ассоциируется с синдромом навязчивых состояний. Его называют «болезнью сомнения». Это больше похоже на отрицание всего, то есть своего рода вера в то, что всё ошибочно.