Мужское и женское начало
Вопрос, чем и насколько мужчины отличаются от женщин, всегда волновал людей. Любая древняя мифология вращается вокруг идеи противоположности и одновременно — единства, взаимопроникновения мужского и женского начал, причем мужчина чаще изображается носителем активного, социально-творческого начала, а женщина — как пассивно-природная сила.
Например, в древнекитайской мифологии женское начало «Инь» и мужское «ян» трактуются как полярные космические силы, взаимодействие которых делает возможным бесконечное существование Вселенной. Слово «Инь», которое обычно называется первым, символизирует тьму, холод, влажность, мягкость, пассивность, податливость, а «ян» — свет, сухость, твердость, активность и т. д. Соединение муж чины с женщиной напоминает космический брак Неба с Землей во время грозы. В большинстве мифологий луна, земля и вода трактуются как женское начало, а солнце, огонь и тепло — как мужское и т. д.
Противопоставление мужского и женского — одна из длинной серии так называемых бинарных (парных) оппозиций, с помощью которых архаическое сознание пыталось упорядочить свой жизненный мир: счастье — несчастье, жизнь — смерть, чет — нечет, правое — левое, верх — низ, небо — земля, день — ночь, солнце — луна, светлое — темное, огонь — влага, земля — вода, свое — чужое, старшее — младшее и др.
Однако наряду с принципом противоположности мужского и женского в мифологическом сознании широко представлена идея андрогинии, двуполости, совмещения мужского и женского начал в одном лице.
Согласно древнекитайской мифологии, всякое человеческое тело содержит в себе и мужское, и женское начало, хотя в женщине больше «Инь», а в мужчине — «ян». На разделении органов по этому принципу покоится вся китайская народная медицина. Необходимость гармонического сочетания мужского и женского начал в одном лице отстаивает тантризм (В индийской терминологии тантризм — учение о двуединой природе мира, в котором представлены мужское и женское начала, о нераздельном союзе блаженства и пустоты как мужского так и женского начал).
Метафоры мужского и женского у разных народов различаются как по степени своей разработанности и значимости, так и по содержанию. Например, в русских летописях важнейшие мужские и женские свойства поляризованы, но при этом все мужское оценивается положительно (Маслова, 2001). «Мужской ум» — сильный, логичный. Слово «муже-умный» стоит в одном ряду с терпеливостью, храбростью, непобедимостью. Напротив, женский ум — нелогичен, слаб. Наделение женщины мужскими чертами возвышает ее, а мужчину женские черты унижают. Если женщина обладает «мужским сердцем», это хорошо, тогда как мужчина с женским сердцем — слабак, трус. Трусливые воеводы именуются «скопцами с женским сердцем». Короче говоря, все хорошее в женщине происходит от мужчины, а все плохое в мужчине происходит от женщины.
Это накладывает отпечаток не только на мифологию и обыденное, повседневное сознание, но и на науку. Понятие мужественности (маскулинности) является не только и не столько описательным (дескриптивным), подразумевая совокупность черт, предположительно отличающих мужчин от женщин, сколько предписательно-нормативным, подразумевая систему представлений о том, каким должен быть «настоящий мужчина». Эти канонические предписания во многом определяют и наше восприятие фактов: мы воспринимаем то, что ожидаем увидеть, и группируем явления в соответствии с их культурным значением.
Между тем А. Маслоу считает, что понятия «мужское» и «женское» не отражают сущности явления, которое они должны раскрывать. Они только вводят людей в заблуждение, так как качества, которые в обществе считаются присущими мужчине, подчас в большей степени обнаруживаются у женщин, и наоборот.
Блее того «…Нынче мальчики и девочки смотрят в кино и по телевидению одни и те же фильмы, читают одни и те же книги, учителя работают с ними по общим программам, используя одинаковые приемы воспитания. Если сравнить отношение к сыну и дочери в семье, то вряд ли обнаружится значительное отличие, которое учитывало хотя бы неодинаковость их психики. Мало того, при этом за эталон нередко берется система воспитания мальчиков. Иными словами, девочек воспитывают по-мальчишечьи. Мы как будто все делаем для того, чтобы непременно воспитать «мужеподобную» женщину. Лисовский В. Т., 1986, с. 80–82. Система воспитания дает себя знать — возникает существо с какими-то двойственными началами: «полуженщина — полумужчина». Личность эта, как правило, очень сильная. И с точки зрения психологии для удачного брака ей нужен тип «мужчины-тряпки» — человека, который во всем бы ей уступал, во всем соглашался и не принимал самостоятельных решений. Однако — вот печальный парадокс — с таким партнером ей неинтересно, плохо, тяжко! Оно и понятно: ведь все-таки она женщина, ей хочется быть слабее мужчины, хочется покровительства, совета (даже если она в этом и не признается, считая слабостью!)
Фрагмент книги Е.П. Ильин. Пол и гендер. С-Пб.: Питер, 2010.