CASTLE.PRI.EE

Записи с меткой «чума»

Рассмотрим эпидемию оспы в Москве 1771 — 72 годов, замаскированную под «эпидемию чумы». В статье «Династические заморочки» было выяснено, что в мировую историю была вставлена временная цепочка длительностью 69 лет. Вероятно, что эпидемия оспы была в 1840 – 1841 годах.

igor-grek в своём исследовании пишет: Весной и летом 1763 (1832) года англичане успешно применили оспенное бактериологическое оружие массового поражения против индейцев.

В 1768 (1837) году в Петербурге, получив секрет прививки от оспы, Голштейн-Готторпская ветвь Ольденбургской династии провела поголовное оспопрививание. Это сделал прибывший из Англии врач Димсдейл. Предполагается, что в Петербурге в это время правила Екатерина II.
По подсчётам Димсдейла только в Петербурге, инокулировались около 140 аристократов.

1 сентября 1763 (1832) году Екатерина II подписала манифест об учреждении в Москве «Сиропитального Дома» (Воспитательный дом), в котором с 1768 (1837) года проводились эксперименты на сиротах по оспопрививанию. А 17 ноября, накануне обнародования манифеста об объявлении Россией войны Оттоманской Порте, Екатерина II с удовольствием описывала в письме к графу И. Г. Чернышеву результаты своей блестящей победы: «Ныне у нас два разговора только: первой о войне, а второй о прививании. Начиная от меня и сына моего, который также выздоравливает, нету знатного дома, в котором не было по нескольку привитых, а многие жалеют, что имели природную оспу и не могут быть по моде». Разумеется, в войне с Турцией эпидемия оспы появилась под названием «чума».

Аналогично англичанам, проводившим опыты на детях-сиротах Сент-Джеймского приюта, медики Екатерины-2 проводили опыты на младенцах-подкидышах в московском Сиропитальном доме.

В декабре 1770 (1839) года первые больные «язвой» появляются в военной гошпитали в Лефортово, что всего в пяти километрах выше по Яузе от московского Воспитательного дома.

В 1768 — 74 (1837 — 1843) годах питерские Романовы-Ольденбургские ведут очередную войну с Турцией. Во время боевых действий в Молдавии и Валахии вспыхивает эпидемия будто бы «чумы», но мы-то сейчас понимаем, что это было очередное применение оспы в качестве оружия массового поражения и распространяли заболевание военные медики Екатерины II.
Естественно, в открытую об этом никто не заявлял, поэтому и пишут, что на медика Густава Орреуса была возложена борьба с чумой в Молдавии и Валахии, а в 1771 (1840) году он был послан для той же цели в Москву.

Горелова Л.Е. из Московской медицинской академии имени И.М. Сеченова прозорливо пишет: «Так, чума, не раз появлявшаяся на границах Российского государства, редко достигала внутренних районов, особенно Москвы и Петербурга. Исключением стала чума в Москве 1771 – 73 (1840 — 1842) годах. Тогда русские войска вступили в Молдавию, где вспыхнула чума. Теперь можно только предполагать: была ли это случайность или специальная «бактериологическая диверсия». Современники писали: «Мор распространялся как пламя, гонимое ветром». Судя по всему, военные медики Екатерины II прекрасно понимали, что это оспа, иначе обязательно хоть где-то был бы упомянут специальный защитный костюм «чумного доктора», хорошо известный ещё со средневековья.

Чума распространяется преимущественно через укусы различных блох, заражённых чумной палочкой и такой костюмчик очень хорошо подходит для защиты от них.
Но медики поступали совсем наоборот! В статье Гореловой читаем: «Будучи активным членом Комиссии для предохранения и врачевания от моровой язвы, Д.С. Самойлович испытывал на себе дезинфицирующее действие различных средств. А для того, чтобы доказать эффективность окуривания, одевал на себя одежду, снятую с погибших от чумы больных». Это демонстрация своего иммунитета к оспе. Ведь иммунитет от чумы отсутствует и такому бравому доктору было бы достаточно одного укуса чумной блохи. Все медики прекрасно пережили несколько эпидемий «чумы» и каждый опубликовал книжку, в которой доказывалось, что это была именно чума. Вот такие живучие, писучие и вручие врачи подобрались.
Надо добавить, что отсутствовали признаки смертности от «чумы» сановников Екатерины II, в её войсках. А вот народные массы прекрасно дохли от этой «чумы», как мухи от пестицидов.

24 марта 1771 (1840) года Екатерина II издаёт в Петербурге указ об организации впервые в практике России кладбищ — специализированных мест массовых захоронений, задолго до того, как в Москве распространилась эпидемия.

Первым сделал вывод об эпидемиологической опасности появившегося в московской «военной гошпитали» заболевания, профессор этого госпиталя К.О. Ягельский. В своём рапорте в московскую полицеймейстерскую канцелярию от 9 марта 1771 (1840) года он об этом писал так: «…из всех обстоятельств видно по прилипчивости к другим, и что от неё многие умирают, вредна, о сём никакого сумнения не имею, в чём и рапортую».

Все найденные источники утверждают, что эпидемия «чумы» в Москве вспыхнула летом 1771 (1840) года. В августе ежедневно умирали сотни людей, а в сентябре — уже около тысячи. Пик эпидемии пришёлся именно на сентябрь-ноябрь, когда погибло около 40 тысяч человек из 60 тысяч, умерших за всю эпидемию.

То, что всего лишь через две недели после первого сигнала Ягельского, уже был издан указ Екатерины II от 24 марта 1771 (1840) года об организации массовых захоронений, может свидетельствовать только об одном, что ей дали сигнал о том, что «процесс пошёл» и она дала команду подготовиться. То есть рукотворный характер эпидемии оспы и тогда по понятным причинам маскировался.

Упомянутый указ от 24 марта 1771 (1840) года вообще-то знаковый, фактически с него должно отсчитываться начало кладбищенского дела в России. До этого в стране умерших хоронили рядом со своими домами (вот откуда традиция перед захоронением приносить умерших в дом), непосредственно в церквях или около них. По указу Екатерины II возбранялось хоронить умерших от чумы в черте города и повелевалось «отвести для них особые кладбища за городом и построить на оных на первый случай хотя бы небольшие деревянные церкви».

Точкой отсчёта организации кладбищ считают указ Сената от 17 ноября 1771 (1840) года, появившийся одновременно с решением вопроса об отозвании Григория Орлова в Петербург. Факт организации Григорием Орловым впервые многочисленных специализированных кладбищ в Москве ещё в сентябре-октябре 1771 (1840) года подтверждает наличие у него чётких инструкций и выполнение им мартовского указа.

В документах того времени вызвавшее эпидемию заболевание называлось «язвой» или «моровой язвой». Диагноз «чума» появился позже. Сначала в трудах Самойловича, изданных на французском языке в Париже, а затем на русском языке Шафонского (является единственным исключением для медицинских трактатов). Также подобные трактаты создали прочие врачи — Орреус, Ягельский и другие.

Прививка от оспы создаёт пожизненный иммунитет, хотя сейчас для надёжности рекомендуют хотя бы одну ревакцинацию. От чумы до сих пор отсутствует надёжная вакцина. Первую вакцину сделал Хавкин в начале 20 века.

Екатерина II отправляет на смерть (вакцина отсутствует) в очаг эпидемии «чумы» своего фаворита Г. Г. Орлова и почти все свои отборные лейб-гвардейские войска. 21 сентября 1771 (1840) года «Видя прежалостное состояние города Москвы, и что великое число народа мрёт от прилипчивых болезней», Екатерина II манифестом объявила о посылке в Москву «персоны, от нас поверенной», графа Орлова, избранного «по довольно известной его ревности, усердию и верности к нам и отечеству». Орлову давалась «полная мочь»; ему должны были повиноваться все учреждения, он «имел вход» в Сенат Московских департаментов, он знал волю императрицы, «чтоб прекратить, сколько смертных сил достанет, погибель рода человеческого».
В день издания манифеста 21 сентября была распутица, но Орлов выехал в Москву и 26 сентября был уже там. Граф Орлов сам «умолял» императрицу послать его в Москву. «Я согласилась, — писала Екатерина II, — на такой прекрасный и усердный его поступок, хотя это мне и очень больно в виду опасности, которой он подвергается». Накануне отъезда Орлов имел разговор с лордом Каткартом: «Все равно, есть ли чума, или её нет, — говорил он, — во всяком случае, он выедет на следующее утро; он давно с нетерпением ожидал случая оказать существенную услугу императрице и отечеству; он убеждён, что главнейшее несчастие в Москве состоит в паническом страхе, охватившем жителей, и в беспорядке и недостатке правительственных распоряжений…» «Лучшее лекарство, — сказал Каткарт, — от панического страха есть вид человека бесстрашного».

Григорий Орлов с четырьмя гвардейскими полками пробыл в Москве всего 1,5 месяца, что вполне достаточно для завершения войсковой операции. Эпидемия продолжалась до 1772 (1841) года. За время его пребывания в Москве отмечена самая большая смертность «от эпидемии» (возможно – это «зачистка» от населения), созданы так называемые «исторические кладбища» Москвы.

Орлов объявил, что в Москве действительно свирепствует «моровая язва».
Умерших хоронили на особых кладбищах особые служители и арестанты; кроме одежды и содержания, последним давалось обещание прощения. Орлов «определил всех без изъятия хоронить на кладбищах, а чтобы люди не ворчали, пока что, велел заготовить материал для постройки на этих кладбищах церквей».

В разгар эпидемии в Москве была уничтожена почти вся выходящая на Москву-реку южная стена московского Кремля с четырьмя башнями. Официальная история гласит, что упомянутый участок стены тогда разобрали для строительства Большого кремлёвского дворца по проекту Баженова, а потом всё восстановили. Это является подтверждение боевых действий четырёх гвардейских полков Екатерины II, которые раздолбили стену из осадных орудий. Однако, официальная история утверждает, что почти ровно через 40 лет в точности на этот же участок стены покушался Наполеон, по приказу которого в 1812 году стена с перечисленными башнями была взорвана, а потом восстановлена. Вероятно, война 1812 года – это тоже агрессия Романовых-Ольденбургов.

Орлов с победным рапортом вернулся в Петербург, без карантина. Ему предстояло ещё выдержать почти двухмесячный карантин пред въездом в столицу, однако, Екатерина II, собственноручным письмом, разрешила ему и сопровождавшим ехать прямо в Петербург. Результаты полуторамесячной деятельности Г. Орлова в Москве были высоко оценены по канонам военных побед — в его честь выбита медаль с надписью: «За избавление Москвы от Язвы в 1771 г.». В Царском Селе (совр. г. Пушкин) сооружены деревянные триумфальные ворота, впоследствии заменённые мраморными (Орловские или Гатчинские ворота). На них на одной стороне написано «Орловым от беды избавлена Москва», на обратной стороне «Когда в Москве был мор и народное неустройство, генерал-фельдцейхмейстер граф Григорий Орлов по его просьбе получил повеление туда поехать, установил порядок и послушание, сирым и неимущим доставил пропитание и исцеление и свирепство язвы пресёк добрыми своими учреждениями».

Это, и многое другое, было сказано более 100 лет назад в Третьей Государственной Думе М. Д. Челышовым по поводу спаивания народа. Это малая часть из выступлений. Прочитайте и ответьте на вопрос: «Что-нибудь изменилось за сто с лишним лет?»

«Система давала жизнь и процветание кабаку, а кабак, растлевая душу и тело населения, подтачивал корни государства и вёл величайшую страну к гибели».

«…борьба с потреблением спиртных «напитков» вообще является борьбой за жизнь и смерть наших детей и нашего будущего».

«Имейте в виду, господа, что все расшатывание нравственных народных устоев, все то, что было святое, доброе и хорошее в человеке, растворялось и растворяется в этом проклятом пойле».

«Только при трезвости может человек быть материально обеспечен и нравственно здоров, а не развращён».

«Я глубоко уверен, что если бы мы были трезвыми, то не только не было бы на нас никаких нападений, а никто не посмел бы посмотреть косо, иначе был бы за это жестоко наказан».

«Я глубоко убеждён, что как бы мы не раздували нашего бюджета, если мы не будем трезвы, нас приведёт это к краху».

«Алкоголь, безусловно, есть последствие и причина почти что самых главных болезней, распространённых в России».

«Гладстон был прав, говоря, что ни война, ни чума не берут от народа столько материальных жертв и здоровья, как водка».

«Мы, русский народ, завоевавший чуть не полмира, вынесший нашествие монголов, мы противостоявшие нашествию Наполеона, и в 1854 г. вся Европа обрушилась на нас, но нам ничего сделать не могла. В честном открытом бою никто нас осилить не мог. Нас довели до этого положения, узнав нашу слабую сторону, т. е. слабость к вину, и от этого теперь брат брата за горло берет. Так дальше, господа, продолжаться не может».

«На народное образование до настоящего времени города, земства и частные лица и государство тратили около 70.000.000 p., все вместе взятые, а на водку, пиво и вино — миллиард. В пятнадцать раз больше, т. е. на рубль учили, а на пятнадцать развращали, день учились — пятнадцать пьянствовали, на один светлый чистый луч, влиявший на голову русского человека, было пятнадцать темных; сеяли в русский народ одно зерно хорошее и пятнадцать плохих».

«…те средства, которые есть в настоящее время и которые указываются нам интеллигентными людьми, как бороться с этим злом, по-моему, не имеют под собой твёрдого основания, и они одни нас не спасут. Единственное решение этого вопроса правильно — это только недопущение в стране продажи, выработки и ввоза из-за границы спиртных «напитков».

«… надо, господа, откровенно признать науку, которая говорит, что алкоголь есть яд, яд самый ужасный».

«… одними только красивыми фразами, которыми можно, действительно, сорвать аплодисменты, но ими одними с этим злом, видимым и всеми знаемым изо дня в день, бороться, по-моему, нельзя; нужна борьба прямая, решительная и борьба открытая; надо признать, что это есть яд, назвать его ядом во всех местах и запереть в аптеках».

«И что очень важно, — народ слабеет, болеет и вымирает, прирост только полтора процента в год, а потребление алкоголя растёт по 10% в год, так что силы меньше, а водки больше. Недалёк тот момент, когда в этом проклятом пойле потонет все святое в русском человеке. С этой отравой нужно бороться, и победа, безусловно, принесёт пользу всем массам населения».

«Народ трезвый никогда не пошёл бы ни на какое насилие. Я знаю примеры, я спрашивал сотни людей о погромах, где они были. Одессу разграбили, Владивосток выжгли… Кто грабит? Пьяная, озверелая толпа; трезвый человек, русский человек, он богобоязненный, по природе славянин, этот добрый человек такого примера не знает. Мы о себе тысячу лет не заботились, мы старались только соседям пособить».

«… только трезвый человек может быть здоров, только трезвый человек может быть материально обеспечен, только трезвый человек может действовать всегда по законам совести, и только трезвый народ сильный народ и только тот народ, который ранее других отрезвится, будет владеть и управлять миром».

«… народ трезвый будет жить спокойно, как говорит Тацит».

«… разницы между палачом и винозаводчиком я не вижу».

«… если только мы не остановим течение в плотине, это утекание народных сил и здоровья через винный кран, то ведь у нас оно разовьётся в громадную промоину, сметёт плотину, и не будет чем двигать народную жизнь».

«Нам нужно быть трезвыми и смотреть в оба, чтобы не прозевать того момента, когда нужно будет встать на защиту родины. Защищать родину может только патриот. Только при трезвости может быть патриотическое чувство».

«Право защищать Родину есть честь, и честь эта должна принадлежать всем. Оздоровивши и вливши туда коренное русское здоровое население, мы достигнем того, что оно, может быть, будет относиться с большим уважением к Андреевскому флагу и не станет менять его на простыню».

«…без трезвости народной, какие бы броненосцы мы ни сделали, каких бы орудий ни поставили, но если не будет духа здорового, народного трезвого, напрасно будут строиться броненосцы».

«Я не ошибусь если скажу, что Министерство, которое до сего времени было и до сего времени называлось Министерством Народного Просвещения, — это название было неверно, — историк наверное не ошибётся, за все его действия, принимая во внимание всю критику предшествующих ораторов, если скажет, что это Министерство, было — простите меня, но это так — Министерством Народного Развращения!».

«Нет сильнее зверя, как человек, у которого развито знание, но сердце отсутствует; и это опасно, когда у человека развита голова, но мертва душа».

«Часто знание не имеет никакого значения при определении на должность, а кумовство и свойство. Ведь часто к нам пришлют человека, голого дурака, уши у которого холодные и глаза, как у мёрзлого судака, но он правит целым учреждением, а иногда и краем».

«Я высказываюсь за то, чтобы в школах непременно было бы поставлено преподавание, как в низших, так и в средних о вреде спиртных «напитков».

«У нас есть, господа, единственное, что только разрушает все наше благосостояние: это наше, действительно, непомерно развивавшееся и так блестяще ведущееся Министерством Финансов, питейное дело».

«Пока не будет уничтожена эта система применения к народу взимания налогов через спиртные «напитки», благосостояния страны нельзя ожидать».

«Без трезвости народной, без желания трудиться, без взимания налогов с богатых, а не с бедных, без справедливости к народу, мы нашему народу, от которого мы вышли, плоть от плоти и кость от кости, и нашей стране, счастья не сделаем».

«…вы поощряете пьянство, поощряете кабак, ведь имейте в виду, что кабацкое дело расцвело, а могущество государства пало; там, где царствует кабак, силы и здоровья в стране не будет».

«Самое лучше воспитание в трезвости — школы, самое верное орудие борьбы с пьянством — образование».

«Если не само Правительство, то винные и пивоваренные заводчики стараются убрать всех тех, которые им мешают опаивать русский народ».

«…нам лучше и легче было бы вынести нашествие японцев, чем нашествие этих очагов заразы, заразы разума, заразы совести».

«Я, господа, хочу вас познакомить с тем, что пьянство взогнано — я не говорю вошло, а прямо взогнано, вбито — и в нашу народную школу».

«Я вам скажу откровенно: пока царствует кабак, обеспеченного материально и нравственно здорового рабочего сословия вы никогда не увидите».

«Вот вам решение вопроса улучшения положения крестьянского сельского хозяйства – уничтожить продажу спиртных «напитков»; не надо обманывать народ попечительствами о народной трезвости, тогда у нас будет покой, тишь, порядок, народное богатство и довольство».

«Господа, мы не можем не слышать народные вопли, народные стоны наболевшей души, а мы здесь сидим сытые и жиром покрытые; но знайте, что гнев народный когда-нибудь разразится бурей, и мы должны это предотвратить, на нас лежит священная обязанность беречь народное здоровье, народную нравственность».

«…алкоголь есть страшный яд, который равен только сифилису».

«…вы пройдёте девять селений и в десятом найдёте убитого на войне, но от водки в каждой деревни умерло, десятки, сотни сельского населения».

«…террор, который существует в некоторых слоях общества, имеет в своём основании политику только в 10%, а 90% это есть последствие царствующего кабака».

«Вы видите пьянство в семье, в школе; нет уголка, куда бы не проник наш кабак. Поэтому система, которая ведёт страну к гибели и вырождению, должна быть осуждена нами, народными представителями. Если мы этого не сделает, мы не выполним нашего обязательства пред народом и страной».

«…без сочувствия Правительства, без его желания сделать народ трезвым, мы не можем ничего сделать. Нам трудно бороться, мы можем только пасть костьми, но мы народ не отрезвим».

«… считаем необходимым обратить внимание Правительства на главную причину, толкающую наш честный, трудолюбивый народ на преступления: это отравление его спиртными «напитками.

«…разве народ просил когда-нибудь кабаков? Насильно ставят кабаки, а потом с этого высокого места его обвиняют».

«Совесть есть исходящее начало для всякого верного решения дела».

«Часть доходов, самая крупная статья доходов, как винная монополия, — это есть эксплуатация слабости или порока людского. Такая система, которая ведёт государство не к процветанию, не к накоплению сил страны, а почти что к её вымиранию, не должна быть терпима в хорошем государстве».

«Потрудитесь взять нашу роспись за 1902 г. и сравните ее с настоящим положением: тогда было потребление спиртных «напитков» в 60.000.000 вед., теперь оно дошло до 85.000.000 вед. Вы поразитесь, если взгляните на рост ассигнований на полицию, на тюрьмы, на стражу и охрану. Все это вызывалось народным волнением, но я заявляю вам, и поверьте, почти все крестьянство будет согласно с этим, что наша безумная революционная смута была вызвана усилением влияния кабака».

«Стало заметно, что общество начало чувствовать, что этот гипноз кабацкий, под которым оно находилось, губит, душит, давит все хорошее, все светлое русского народа. Здесь, с этой трибуны, я предлагал вам два года тому назад начать поход, чтобы помочь простому крестьянству разобраться, что водка не есть какое-нибудь лакомство, чем он друга потчует, а что это есть страшный яд, вредный и опасный не только для него, но и для его потомства».

«… в школах будет преподаваться вред спиртных «напитков», и это явление знаменательное: подрастающее наше поколение будет знать, что это страшный яд, отрава для страны».

«… нужно приветствовать то выступление здорового богатырского разума русского крестьянства, которое в настоящее время ополчается путём приговоров о закрытии винных лавок; такие приговоры составляются тысячами …».

«Наука теперь вооружилась всеми своими орудиями на исследование вреда спиртных «напитков», она неуклонно говорит: что алкоголь во всех его видах, во всех его проявлениях, страшный яд, равный по своим последствиям только сифилису и чуме».

«Шинки народ губят. В этих шинках производятся всякие безобразия; там собираются подонки общества. Я уверен, что 99% всех совершающихся в деревне преступлений вышли из шинков. Это нашествие на наш русский православный, честный люд, это — самое ужасное, это хуже нашествия татар и японцев».

«Если бы акцизное ведомство и Правительство хотели бороться с шинками, неужели они не справились бы? Если бы они только захотели, то справились бы. Справились же со смутой, справились с разбоями, и если бы только они преследовали шинки, как недозволенные Правительством предприятия, то их и не было бы. Ведь, напр., не делают же фальшивых денег, потому что за это преследуют. За прокламации, за бомбы карают, а какая разница между шинками и бомбами. Разница только в том, что бомбами убивают служащих государства, а вином сами себя убивают».

«…для наших крестьян … всякая продажа спиртных «напитков» есть душащая его петля».

«… как мне говорили выдающиеся финансисты и экономисты, если мы уничтожим продажу спиртных «напитков», то год кончится без дефицита, ибо страна эти деньги даст, но другим, здоровым путём».

«Мне пишут корреспонденты-крестьяне и говорят: обложите воду, обложите хлеб, но избавьте нас от кабака. Это говорит все крестьянство, об этом говорят все женщины и все дети, которых пьяницы отцы истязают и держат впроголодь».

«… в былое время кабатчиков не выбирали ни в сельские старосты, ни в старшины, ни в гласные, а у нас, если это правда, то сидят законодатели в Государственной Думе из лиц, причастных к этому делу».

«… Куда мы идём? Что же надо, чтобы народ больше пил? Это будет поощряться, премироваться, а всякое проявление трезвости тормозиться и задавливаться».

«Ведь, господа, никто из вас не возьмёт прислугу, никто не возьмёт даже дворника или кучера к скотине, если он не трезвый в жизни. Можем ли мы допускать, чтобы в школе был нетрезвый учитель?».

«Мы желаем видеть наших детей, будущих наследников Российского государства, безусловно, здоровыми и материально обеспеченными, а это может быть при единственном условии, если подрастающее поколение признает вред, приносимый спиртными «напитками», а этому научить его может только наш учитель».

«Если только наши школы будут находиться, как они в настоящее время находятся, рядом с кабаком, и не только рядом, но часто и в одном доме, то, поверьте, все наши начинания сведутся почти к нулю».

«…народы, которые уделяют школе первое место, имеют полное право надеяться на счастливую жизнь в будущем, но те, которые дают школе последнее место, они отжили и жить не будут Я предлагаю установить, что заведения, торгующие спиртными «напитками», должны находиться на расстоянии не ближе 150 сажень (320 м) от учебных заведений всех наименований»).

«… у нас в школе потребление алкоголя очень сильно развито. Ученики, выходя из школы, не только не выносят из неё идеалов и привычек трезвости, а как раз наоборот, они уже в школе получают задатки будущего алкоголизма. И для борьбы с этим злом наша школа ничего не делает. Школа должна дать ученикам те сведения по физиологии и гигиене, которые ясно покажут им весь вред употребления наркотических средств».

«Когда возникает вопрос о народном просвещении, когда говорят представителям ведомств об обеспечении нам 10.000.000 р. в год на народное просвещение, т. е. на борьбу с народной темнотой, с народным невежеством, — нам здесь посмели заявить, что не могут на каждый год гарантировать этой суммы, а винокуренным заводчикам, 2.400 чел., мы ассигнуем поощрительных премий, чуть ли не по 20.000.000 р. ежегодно, и деньги для них находятся. Это позор для государства, позор для Правительства и для нас».

«…время торговли в кабаках должно быть ограничено: чем меньше торговля в кабаках, тем меньше зла для населения…».

«…«напиток» этот неправильно носит название спиртного «напитка», это яд ужасный и яд, не только губящий живущих, но и передающийся потомству, ведущий, в конце концов, к вымиранию его. Современная наука говорит, во-первых, что алкоголь есть типичный яд для всей нервной системы пьющих; во-вторых, что алкоголь есть яд для пьющих в самых чувствительных и важнейших частях их организма».

«алкоголь есть яд для мозга, души, чувств, умственных и нравственных способностей человека и вообще для всех отправлений духа и тела человека …рождаемость детей у пьющих — меньше, а мёртворождённость и смертность — больше».

«…вредны даже самые малые дозы алкоголя, содержащиеся в водке, вине и пиве»).

«…в России существуют эпидемии, которых в Западной Европе почти что не знают, и для того, чтобы изучить эпидемию, командируют учёных к нам в Россию. Это есть результат того, что наша страна, вследствие применения системы взимания налогов Правительством через спиртные «напитки», носит в себе зачатки слабого здоровья и подвержена всяким эпидемиям».

«Этот яд имеет одну ужасную сторону. Все яды не имеют к себе влечения, все яды не имеют силы притяжения, но яд алкоголь, имеет ужасную магическую, волшебную силу притягивать к себе того, кто хоть раз её выпил».

«…народ не знает, что это есть яд, народ не знает, что это есть отрава не только для него самого, но и для будущего его любимого потомства, народ не знает, потому что об этом никто не говорил ему: школа молчит, Правительство умышленно замалчивает, скажу даже больше, если об этом старались говорить, то Правительство рот зажимало: не смей говорить, что отраву употребляют».

«…только полное воздержание, только полный запрет сделает человечество здоровым и счастливым».

«… спиртные «напитки», которые вызвали доклад финансовой комиссии и вследствие которых внесён закон Министерством Финансов, есть не напитки, а раствор яда, яда, ужасного по своим последствиям. Он ужасен не только для тех, кто пьёт его неумеренно, он ужасен и для тех, кто пьёт понемногу, умеренно. Он ужасен и отравляет не только живущих, а он содействует вырождению».

«Преступность исходит из кабака и приходит в кабак, другими словами все преступления, и если не все, то 99%, совершаются через кабак».

«46 штатах Северной Америки в 1906 г. было 9.350 убийств, а в штате Мэн, где продажа спиртных «напитков» запрещена 50 лет тому назад — 3 случая. Там, в среднем, более чем 200, а тут только 3.

«За последнее время установлено, что ни одна рюмка водки не проходит бесследно для организма, алкоголь влияет как раз на те частицы мозга, которые являются высшими органами души».

«…армия наша заражена этим свальным вопиющим пороком, и позор минувшей войны в значительной степени обусловлен повальным пьянством и всеми неизбежными последствиями этой оргии».

«… японцы говорят: мы отказываемся от чести быть победителями; они говорят, что победу им сделал царствующий в России кабак».

«…только трезвый народ, имеющий трезвую и сильную армию; в состоянии защитить себя, когда кто-нибудь пожелает разрушить его государство, и только народу трезвому будет принадлежать мир, и управлять будет только он.

«…алкоголь — лучший союзник всякой эпидемии: чумы, холеры и т. д.».

«Ежегодная смертность по причине распространения спиртных «напитков» будет в России не менее 1.000.000 чел., причём ни одна война в России не взяла таких жертв от населения, ни одна эпидемия не унесла столько жертв, как продажа спиртных «напитков».

«Наш честный, трудолюбивый, религиозный крестьянин хороший работник и хороший патриот; он через посредство насильственного спаивания доведён до ужасного обнищания, обеднения, недоедания и потери сил и здоровья».

«Есть у нас и магометанское население, которое в количестве 20.000.000 по духу своей религии не может пить. И что же мы видим? С их вероучением, с их религиозным убеждением не считаются, их насильно заставляют пить, устраивая насильно кабаки, несмотря ни на какие их протесты».