CASTLE.PRI.EE

Говорят, что собака – друг человека. У меня были две собаки, вначале кобель, потом сучка. Обе немецкие овчарки. Они охраняли дом. Всегда были без привязи. Они лаяли, но всё обходилось без укусов и растерзаний. Люди, видя их внушительный вид, предпочитали обходить дом стороной. Однажды, со двора пропал велосипед, и вор оставил за собой открытую калитку. Когда я пришёл домой, то пёс сидел у распахнутой калитки, охраняя её и ожидая хозяина.

Позже выяснилось, кем был украден велосипед. Это был мой приятель сосед, которому двери нашего дома всегда были открыты. Поэтому, собака пропустила его. Мои собаки были без дрессировки, но удивительно, они были по природе умные.

Когда атмосфера в доме здоровая, отсутствует ругань, шумные споры, рёв, а только мир, покой и царство любви, то и всё вокруг живёт этой жизнью. И кот у нас был добрый, скромный, он даже стеснялся лишний раз помяукать, чтобы попросить покушать. Сейчас живёт кошечка, как его отражение, только более игривая. И ко всем, входящим в наш дом, она доброжелательная.

Может людям пора учиться у братьев наших меньших, как вести себя. Даже дворовая собака в особых случаях, сначала рычит, ну а если этого мало, то может и укусить, но без смертельных последствий (если это «правильная» собака). У животных заложен инстинкт поведения, и он сохраняется, а вот человек, обладающий разумом, поступает порой вопреки здравому смыслу.

Глупо отступать от правил, которые выработал за сорок лет таёжных скитаний. У меня отсутствует доверие к современным техническим излишествам. Джипиэс, телефон космической связи – эти штуки всегда считал в экспедиции расслабляющими. Лучше по-старому, когда держат слово. Когда один обещает: прилечу. Другой – буду на точке в срок. И оба ставят крестик в месте встречи на своих картах.

Но в тот раз дал слабину, начальник вертолётчиков убедил: ему легче будет искать. Взял-таки спутниковый телефон и забыл его на заднем сидении своей машины. Осознание полной глупости ситуации пришло позже, уже на реке. Где остановиться для последней стоянки? Куда лететь вертолётчикам?

Искать меня в тайге дело безсмысленное. Возникла проблема – как теперь выбираться, отравляя удовольствие от самого путешествия. В таком настроении я заглянул на метеостанцию, в единственное на долгом пути место, где жили люди.
Поинтересовался: есть ли у них связь с Хабаровском или, на худой конец, с Комсомольском? Связь оказалась хреновой – раз в сутки, да ещё и ключом, и только с отделением гидрометслужбы. Но записку я таки оставил: вдруг участливые люди передадут в крайцентре летунам?

Возле метеостанции сидели две чёрно-белые лайки. Я потрепал по загривку одну и погладив вторую – вроде попрощался, двинулся дальше.

Оттолкнул от берега лодку, поплыл и вижу, как по галечнику трусят две черно-белые лайки. По освещённому солнцем берегу движутся за лодкой две собаки. Час бегут, два. Вдруг левый берег, что привычно для таёжных рек, резко изменился на повороте. Пошли крупные валуны, прямо к воде приблизились каменные вертикали обрывистых сопок. Течение резко набрало силу.

Тогда две собаки, без раздумий, бросились в воду. Они, выбиваясь из сил, старались нагнать лодку. Когда безсмысленность стараний стала очевидна, они решили просто пресечь мощный поток. Теперь уже со страхом наблюдал я, как скрываются их морды в бурлении, поднимающихся более чем на метр валов. Временами они вовсе уходили под воду, однако, выныривая в хлопьях клочковатой белой пены, упрямо двигались к правому берегу. А ширина реки – около ста метров.

Вздохнул я с облегчением, когда увидел, что в дали, две псины отряхиваются на спасительной суше. Обошлось! Тут пошёл разбой – река начала разделяться на рукава, и я вовсе потерял собак из виду. «К лучшему – подумал – отдохнут и побегут назад. И чего привязались, мёдом что ли моя лодка намазана?»

Река вскоре вновь собралась в одно русло, я с удивлением обнаружил на конце острова лаек, сидящих, словно маленькие памятники. Оказывается, пока я мыкался по протокам, они, умницы, обогнали меня и теперь вот поджидали. Лодка поравнялась с животными. Те вновь прыгнули в реку, вновь ее пересекли. То бежали берегом, то забирали в тайгу. Дальше – хуже. Появились растянутые вдоль берегов на километры скальные выходы.

Собакам придётся поворачивать назад. Но лайки с упрямством альпинистов и с отвагой, загнанной рыси лезли вверх, срывались с визгом и тявканьем, падали в лихо закручивающиеся потоки, ударялись о скалы в прижимах, но двигались дальше, за мной.

Стало по-настоящему страшно. Или разобьются, или потонут. Вот и солнце заходит – может устанут, успокоятся и вернутся назад. Но раз за разом, оборачиваясь назад, замечал: где-то вдали мелькают две черно-белые точки. Явственно запахло мистикой. Почему? Зачем за мной? В чём смысл отчаянного побега? Вечерело, и солнце уже облизывало далёкие сопки. Надо тормозить, ставить лагерь. Поужинать, в конце концов. Раз они такие упёртые, то в лагерь наверняка придут.

В первом же месте, где течение поутихло, я уткнул нос лодки в гальку. На душе было муторно. Уже с полчаса, как последний поворот в очередной раз скрыл от меня псов. Теперь я страстно хотел одного, чтобы они пришли в лагерь. Я ведь, пожалуй, первый раз в жизни так переживал.

Костёр только начал разгораться, как из кустов вынырнула одна, затем другая осторожная фигура. Вот они подошли деликатно к огню. Я обрадовался и принялся стряпать кашу с тушёнкой для них. Сначала
отдал всю с утра отваренную рыбу, что вёз себе на ужин. Собаки вежливо брали куски.

Отдышавшись и поев, они устроились у входа в палатку. Меня охранять! Несколько раз за ночь подавали голос, пугая каких-то животных и честно отрабатывая ужин.

Полночи я ворочался в мешке, пытаясь понять, почему они побежали за мной? Что сорвало с места охотничьих собак? А поутру всё понял и почувствовал себя подлецом. Я понял, что их хозяин – охотник. Его изба стояла рядом с метеостанцией. Он улетел со случайным вертолётом в посёлок и застрял там. Собак, на время отсутствия, оставил на молодого метеоролога.

Псы маялись без дела. А тут – я. Пахнет знакомым охотничьим запахом. «Зауэр» с патронташем на корме. Дядька сдуру угостил псов, погладил, вроде пригласил на охоту, а затем поплыл вниз по реке. Туда, куда сопровождали они в великом счастье хозяина на охоту. Вот и поднялись псы, побежали как за родным. Тащить за собой дальше и забрать в Москву? Украсть у охотника самое ценное, что есть в тайге – собак?

Я открыл последнюю банку тушёнки, вывалил её в остатки вчерашней каши и дал псам впрок. Затем поднял приготовленную заранее палку и с мерзким криком «А ну, пошли отсюда!», ринулся на них. Собаки, скуля, жмутся к кустам, отбегут – остановятся, отбегут – остановятся.
Я гнался за ними пока была возможность и орал в густых пихтах дурным голосом. Собаки, наконец, всё поняли. И сначала потихоньку, а затем быстро, двинулись назад – вверх по реке.

Краткое изложение статьи Андрея Иллеша «Говорят, собака друг человека. А человек собаке – кто?»

Комментарии запрещены.