CASTLE.PRI.EE

Интересная версия голода 1921-22 года. Согласно ей, часть вины за трагедию лежит и на крестьянах. Историки считают виновными в голоде – большевиков. Гражданская война, военный коммунизм, продразвёрстка – это привычный набор причин этого одного из самых крупных бедствий в истории России 20 века. Иногда добавляется упоминание и о климатической катастрофе, поразившей территорию голода.

Возможно, существовали и другие причины – ведь умерло около 7−8% людей, проживавших в регионе бедствия. Почему одни спаслись, а другие погибли? Численность проживающих на территории голода составляла 69,8 млн. человек. Из них голодало 26,5 млн. человек, умерло около 5 млн.

Эпицентром бедствия были две губернии: Саратовская и Самарская, где голодало 69% и 90% соответственно. Основной причиной голода были два, друг за другом, очень неурожайных года. Профессор Игорь Орлов, в своей книге «Советская повседневность» перечисляет «косвенные» причины возникновения голода. Он пишет, что Центральное Поволжье отрицательно отнеслось к введению продразвёрстки временным правительством, а затем – большевиками. Крестьяне… старательно начали есть хлеб, лишь бы меньше его забрали.

Из архивов происходящего в 1919−20 годах в этом регионе: «Крестьяне в первое время старались есть как можно более хлеба, не считаясь с тем, что впоследствии придётся голодать. Хлеб не жалели и часто прибавляли в корм скоту. Хлеб прятали, он гнил или поедался мышами. Лишний пуд старались сбыть спекулянту. В результате с наступлением весны семенного овса у весьма значительной части населения нет, земля останется необсеянной. Само же население к весне осталось уже почти без хлеба и голодает».

Часто получалось, что большевики уезжали с пустыми руками. Крестьянин Кретов летом 1920 года пишет в письме Михаилу Калинину: «У крестьян Лебедянского уезда Тамбовской губернии не засеяна яровым посевом в среднем половина земли». Были деревни, «совершенно не засевавшие своих полей» весной 1920 года.

Ещё одной из причин был т.н. «крестьянский менталитет». В качестве примера особой психологии крестьян того времени Орлов ссылается на диалог, записанный в то время в поволжской деревне. В. Поссе спросил у здоровой бабы, продававшей молоко: «Много у вас в деревне голодающих?»
— Да с сотню наберётся.
— А остальные сыты?
— Остальные сыты.
— Что же вы, сытые, не поможете голодающим?
— А зачем помогать? Чтобы самим без хлеба остаться?

Большинство населения отказывались покинуть охваченный голодом регион. В качестве противоположного примера в книге говорится о немцах Поволжья. Они массово стали переезжать на благополучные территории, в основном на Южную Украину. К маю 1921 года 40% немцев уехали из Поволжья.

Вызывает вопрос и само понятие голода в Поволжье. Скорее это был «хлебный голод». Оказывается, и в 1921-м, и в 1922-м в регионе было в достатке овощей и фруктов. В книге приводится замечание статистика Милова. Он описывает происходившее на поволжских станциях в конце 1921 года: «Местное население продаёт фрукты, овощи, молоко, яйца, мясо и предлагает обменять их на хлеб».

Далее Милов приводит прейскурант местных рынков: «Говядина стоила 2,5 тысячи рублей за фунт, баранина и свинина — 3−4 тысячи, рыба — 1−4 тысячи. А вот за хлеб просили 3,3−4 тысячи за фунт, за муку — 150−200 тысяч рублей за пуд». Уважаемый читатель, вы где-нибудь и когда-нибудь видели, чтобы говядина стоила в 1,5 раза дешевле хлеба?

И уж совсем странным выглядит голод вокруг великой реки Волги. Там и сейчас достаточно рыбы, а уж 90 лет назад — и подавно. Кроме того, даже в самую лютую засуху наличие водоёма — это гарантия полива огорода и сада, а значит — и возможности получить хотя бы средний урожай той же картошки, основной продовольственной культуры Нечерноземья.

Ещё одна причина, про которую забыли – самогоноварение. В деревне того времени, принявшее страшный характер. «Сухой закон» в стране действовал до 9 августа 1921 года, тогда власть разрешила лишь производство вина крепостью до 20 градусов. Начался голод, но крестьяне в 1919—1920 годах массово гнали самогонку.

Даже по официальным данным в начале 1920-х годов на самогон переводили до 100 млн. пудов хлеба (возможно,160 млн. пудов). При потреблении человеком 1 кг хлеба в день, зерна, ушедшего на самогон, могло бы хватить на прокорм около 4,5 млн. человек в течение года. Эта цифра почти совпадает с количеством умерших от голода за 1921−1922 годы.

Краткое изложение статьи Павла Пряникова «Голод в Поволжье 1921−1922 годов и человеческий фактор».

Комментарии запрещены.