CASTLE.PRI.EE

Записи с меткой «древности»

Ахун — в Иране и дореволюционной России мусульманский «епископ», аналог арабского кади. Ахуны являлись главами духовенства областей и городских общин. Должность ахунов зачастую была связана с конкретным родом и (или) регионом.

Ислам Ахун был уйгурским мошенником из Хотана, который подделывал многочисленные рукописи и печатные документы. Он продавал их как древние письмена Шёлкового пути. После «случайной» находки рукописи Боуэра в 1889 году, такие тексты стали очень востребованными. Имперские державы того времени спонсировали археологические экспедиции в Центральную Азию, в том числе Великобритания, Франция, Германия, Россия и Япония. Им требовались документы для создания «древней» истории.

Именно в этой конкурентной среде появился Ислам Ахун. В 1895 году он обратился к британскому консулу в Кашгаре, сэру Джорджу Макартни, с рядом рукописей на бумаге. Некоторые из них были написаны шрифтом, похожим на брахми, документы были разных форматов, многие переплетены медными скрепками. Маккартни купил документы и отправил их в Индию в надежде, что Август Рудольф Хернле, выдающийся исследователь индоарийских языков, сможет их расшифровать.

Партнёр Ислама Ахуна, Ибрагим Мулла, также продавал подобные предметы российскому консулу Николаю Петровскому. Тот отправил их в Санкт-Петербург для перевода. Ибрагим Мулла чуть-чуть знал кириллицу, поэтому он включил кириллические символы, что очень запутало учёных, которым было поручено их перевести.

Хернле приступил к работе, пытаясь расшифровать тексты. Он смог идентифицировать отдельные из них, как написанные шрифтом Брахми. В своём первом отчёте об этих коллекциях он написал: «…написаны иероглифами, которые для меня новые, либо я слишком плохо с ними знаком, чтобы пытаться прочесть их в то скудное время, которое мне позволяют мои обычные служебные обязанности… Я надеюсь, что среди моих коллег, которые сделали языки Центральной Азии своей специальностью, найдутся те, кто сможет распознать и идентифицировать символы и язык этих любопытных документов».

Ислам Ахун и его коллега продолжали продавать предметы британскому и российскому консулам. К этому времени они начали изготавливать ксилографические гравюры. Маккартни также отправил их Хернле, который в 1899 году опубликовал второй отчёт. Он разделил их на девять различных групп, основываясь на типе письма, которым они были написаны, и напоминали харости, индийский и среднеазиатский брахми, тибетский, уйгурский, персидский и китайский языки. Однако, Хернле затруднялся их интерпретировать.

Вскоре возникли сомнения в подлинности манускриптов. Возникли вопросы относительно удивительно хорошего состояния рукописей, их случайной находки и причудливого письма. Их задал шведский миссионер в Кашгаре Магнус Беклунд, к которому также обращался Ислам Ахун. Хернле отверг эти вопросы, и принял решение в пользу подлинности документов. Его убедил рассказ Ислам Ахуна об обнаружении рукописей и документов в разрушенных местах древнего царства Хотан в пустыне Такламакан.

Хернле написал: «Как можно приписать Исламу Ахуну и его малограмотным единомышленникам изобретательность, требующуюся для оправдания писаний? … В итоге, вывод, к которому я пришел, располагая нынешней информацией, заключается в том, что эти письмена подлинные, и что большинство, возможно, все гравюры в коллекции также являются подлинными древностями, и что если какие-либо из них и являются подделками, то они могут быть только дубликатами других, подлинных».

По иронии судьбы, именно отчёт Хернле подтвердил подозрения Аурела Штайна, известного археолога и индоиранского учёного, относительно подлинности рукописей. Во время своей первой экспедиции по Центральной Азии в 1900 году он посетил древние места Хотана. Он там «нашёл» много рукописей, но они отличались от тех, которые продавал Ислам Ахун. У местных жителей отсутствовали сведения о месте захоронения, и о найденных там артефактах. В апреле 1901 года Штайн разыскал Ислама Ахуна в Хотане и допрашивал его в течение двух дней. Вероятно, это была борьба с конкурентом.

Вначале Ислам Ахун утверждал, что он был лишь агентом Маккартни и сам приобрёл документы у других лиц, зная, как сильно англичане хотели их получить. Очевидно, он забыл, какой отчёт о находке он предоставил первоначально. Кроме того, отчёт был опубликован. Вероятно, Ислам Ахун опасался сурового наказания, поскольку раньше дезертировал из британской группы.

В начале лета 1898 года Ислам Ахун был проводником в экспедиции капитана Диси по поиску древних мест в окрестностях Гумы. Уже на третий день Ислам Ахун сбежал, оставив путешественников самостоятельно прокладывать обратный путь. По возвращении он подделал записку, написанную почерком Диси, чтобы получить деньги от Бадруддина, чиновника, который заботился об интересах индийских торговцев, отчитываясь перед генеральным консулом в Кашгаре. В качестве наказания Ислам Ахун был приговорён к ношению колоды в течение месяца. Штайн также признался в других сомнительных действиях, включая маскировку под британского агента, разыскивающего сбежавших рабов, чтобы шантажировать местных жителей.

Поэтому Ислам Ахун в конце концов признался в подделке рукописей и гравюр и описал Штайну фабрику, которую он создал вместе с Ибрагимом Муллой, свою методику, которая включала окрашивание рукописей красителем из тополя или тогруты, их копчение для создания эффекта старения. Он также упомянул, что первоначально он и его партнёр переписывали рукописи вручную и пытались копировать шрифт брахми с подлинных манускриптов, однако спрос был настолько велик, что они перешли на ксилографию.

Дальнейшая судьба Ислама Ахуна после допроса в 1901 году – остаётся загадкой. Многие из подделок сохранились в коллекциях Британской библиотеки и Института восточных рукописей в Санкт-Петербурге, возможно, они имеются и в других местах.

Краткое изложение статьи блогера is3_livejournal_com.